Грани безумияFacets of Madness
— Как это, «не моя проблема»?
Бар на первом этаже закрылся ровно в три утра субботней ночи. Толпа завсегдатаев вывалила на улицу и, дожидаясь отстающих товарищей, затрещала под окнами дома. Над ними распахнулась балконная дверь, и выглянувшая женщина разразилась отборной бранью: «Сукины дети! Пиздуйте нахуй, мрази, отсюда! Ночь на дворе, ублюдки! Спать из-за вас невозможно! Убирайтесь!» Непрерывный поток ругательств не иссякал до тех пор, пока, оправившись от первого изумления, ребята хором не заголосили в ответ: «Дура ты ебанутая, своим воплем больше нас перебудила! Какого хуя орёшь, сука?! Что-то заебало — заткнись и вали в свою страну родную!» Перепалка, выдавшей себя акцентом, разъярённой иммигрантки с собравшейся на улице толпой продолжалась некоторое время. Наконец, молодёжь отправилась в следующий бар, а нервная женщина начала успокаиваться. За стеной, в соседней с ней квартире, я перевернулся в кроватке на другой бок и попытался поймать за хвост свой ускользнувший сон.
— Твои соседи — твоя проблема!
Воскресенье, спустя несколько недель, началось поздно: продрыхнув до пяти вечера, я продрал глаза, позавтракал и, включив любимую музыку, взялся за уборку квартиры. Ничем не примечательная рутина: протёр пыль, вымыл пол, почистил балкон, на который, с окончанием зимы, стало не страшно выходить в домашней одежде. Покончив с этими делами, я устроился на диване, собираясь вскоре пойти с друзьями в сальса-бар.
«Бум-бум-бум!» — прогремело несколько яростных ударов в стену, в коридоре громыхнула распахнувшаяся дверь, и защебетал входной звонок. За дверью стояла соседка весьма неопределённого возраста: кожа лица, без особых морщин, и ясные глаза производили впечатление женщины средних лет, в то время как, убранные в пучок, волосы с проседью, простая одежда и общий вид, придавали ей сходство с престарелой ведьмой, сошедшей с экрана кино. В руках её был полупрозрачный свёрток с каким-то длинным предметом. «Нихуя себе тесак!» — мелькнуло в моей голове. Через порог, меня, тем временем, материли на испанском языке: «Бля! Никакого уважения к соседям! Твоя ёбаная пьянка все выходные мешала сомкнуть мне глаза! Я — больная женщина! Ёбну тебя, нахуй, в следующий раз, и ты — отправишься на кладбище! А я — нихуя не попаду в тюрьму, меня, всего лишь, лечиться, как ёбнутую, отправят!» При этом рука со свёртком периодически угрожающе задиралась, и я, стараясь не высовываться из-за двери, прикидывал, как половчей ударить ведьму, когда она, наконец, набросится на меня. Мысли уже вились вокруг объяснения с полицией, почему на пороге корчится избитая старуха, когда поток грязи стал искать. Собравшись, на ломаном испанском, я спросил, когда же была здесь пьянка? «Да всю пятничную ночь, пидораз!» — вновь завопила она. Спокойно попрощавшись, я удалился к себе. В коридоре со страшным грохотом захлопнулась соседская дверь.
Пятничная ночь
В городе снова была фиеста. Правда, в этот раз Сант Джорди — день Святого Георгия — был подмочен внезапно начавшимся дождём, таким редким в Каталонии на исходе апреля. Укрывшись от ненастья в моей квартире, с товарищем мы посмотрели кинцо, опрокинули парочку рюмашек вискаря и к полуночи свалили в бар по уже высыхающим улицам Реуса. Итак… бар, другой бар, клуб, напротив клуб — в начале седьмого утра Женёк забрал свой рюкзак из моей квартиры и отправился домой, а я — завалился спать.
Суббота
Несмотря на поздний отбой, в час дня я сидел в поезде на Монтбланк — городок, погружающийся на одни день в средневековье, в честь праздника Сант Джорди. Погода была чертовски хороша. Побродив среди сырных и колбасных лавок, разнообразных таверн и торговых рядов, я устроился на вершине залитого солнцем холма. Перекусив привезёнными с собой бутербродами, я развалился на остатках древней стены и задремал.
Как раз к моему пробуждению в городок подтянулись друзья. Немного пообщавшись и побродив по узким улочкам, мы вместе вернулись домой, где я не задержался, а отправился с Женьком развлекаться по дискотекам.
Вечер не задался
Полчаса спустя визита женщины с ножом, я таки отправился в сальса-бар, хотя настроение было порядочно испорчено. На выходе из квартиры меня поджидала жирная белая полоса соли, густо насыпанной вдоль моего порога. Такое «колдовство» не задержало меня ни на секунду, но окончательно расстроило: танцевать этим вечером не хотелось.
Вначале двенадцатого я вернулся домой, застелил кровать, скинул одежду, и было отправился в душ, когда за дверью послышался характерный треск рации. В глазке просматривалась пара полицейских, запутавшихся в нумерации квартир на нашем этаже. Быстро накинув джинсы и майку, я открыл им дверь раньше, чем они успели куда-либо позвонить. Когда в соседской двери повернулся ключ, и ведьма показалась в появившейся щели, я успел уже описать ситуацию служителям закона. Начав свой монолог спокойно, старуха быстро скатилась в истерику, и одни из полицейских увёл её в квартиру, пытаясь успокоить. Другой же в это время проверил мои документы, и взял контакты владельцев дома. Старуха постепенно унялась и полицаи удалились, посочувствовав и пожелав удачи: «Она говорит, что завтра приедет её муж и заберёт её отсюда, так что ты потерпи до утра и всё будет хорошо». Вопрос, уверены ли они в том, что муж её не воображаем, повис в воздухе без ответа.
Попрощавшись с представителями власти, я принял, наконец, душ и отправился на боковую. Конечно, после такого сон шёл неохотно. К тому же, периодически за одной стеной раздавалась возня, бормотание и глухие удары, а за другой сосед пересказывал кому-то по телефону, какой пиздец творится на нашем этаже (лучше бы он показался и что-нибудь поведал полиции, когда та приезжала). Наконец, ближе к часу ночи, я заснул…
— Думаешь, так быстро отделался?
Три ночи. От нескольких сильных ударов в стену я снова проснулся. В соседней квартире звучали причитания с подвываниями. Мгновением позже под окном взвизгнули тормоза нескольких машин, зазвонил соседский домофон. Никто не открывал, звонки раздались в других квартирах. Матюгнувшись, я открыл подъезд и снова принялся одеваться.
Когда я вышел, как и в прошлый раз, на лестнице с нумерацией квартир тупили пятеро полицейских, а несколько медиков ожидали в сторонке. Я, молча, указал им на соседнюю дверь, они принялись барабанить по ней.
— Доктора? — поинтересовался я.
— Ну не совсем, ну в каком-то роде.
«Патологоанатомы» — обрадовался было я быстрому решению проблемы. «Скорая помощь» — разочаровали ребята. Тем временем из-за двери соседка вопила, что не будет пускать полицию, а врачи умоляли впустить хотя бы их. Плюнув на этот концерт, полиция спустилась скучать во двор. Поняв, что уснуть под крики будет сложно, я вскоре присоединился к ним, завязалась непринуждённая беседа. Оказалось, испанские законы не дают им права в такой ситуации забирать больных в дурку принудительно. Если бы ведьма сама об этом попросила — не было бы проблем, сразу бы отвезли, позвали доктора и всё такое. Однако, она вопила, что никто и ничего ей не нужно, и полицейские не могли вторгнуться в её квартиру.
Позже служители закона уехали, а служители Гиппократа остались успокаивать больную аж до половины пятого утра. Ещё какое-то время, я тупо вертелся с бока на бок в полной тишине,… не спалось.
А чтобы нам бы сделать, куда бы нам пойти?
Рассвет понедельника застал меня сонным, злым и жаждающим действия. Чесались кулаки, ещё больше чесался язык. Сперва я чесал его, пересказывая в красках события предыдущей ночи девушке из агентства, сдающего квартиры в нашем доме. По полной облив старуху грязью и заручившись обещанием, что до вечера девушка соберёт всю информацию, кто живёт поблизости от меня и почему буянит, я отправился на работу, где весь день продолжал чесать язык, пересказывая свою историю всем встреченным знакомым подряд. Честно, после такого происшествия, рабочего настроя не было совсем.
Как гром среди ясного неба
Вечером после работы я снова отправился в агентство, напомнить, что у меня есть чертовски большая проблема с соседкой. Каково же было моё удивление, когда Эстер ошарашила меня новостью: «Твоя проблема — решена!» Оказалось, сумасшедшая ведьма жила в соседней квартире без каких-либо прав на это. Контракт был заключён с другими людьми, которые туда и поселили свою буйную родственницу. Как только это вскрылось, их сразу же попросили прочь, а контракт — разорвали.
Грани безумияFacets of Madness
Yeah, unfortunately, at the moment I’m not going to translate it from Russian to English, sorry :(
— Как это, «не моя проблема»?
Бар на первом этаже закрылся ровно в три утра субботней ночи. Толпа завсегдатаев вывалила на улицу и, дожидаясь отстающих товарищей, затрещала под окнами дома. Над ними распахнулась балконная дверь, и выглянувшая женщина разразилась отборной бранью: «Сукины дети! Пиздуйте нахуй, мрази, отсюда! Ночь на дворе, ублюдки! Спать из-за вас невозможно! Убирайтесь!» Непрерывный поток ругательств не иссякал до тех пор, пока, оправившись от первого изумления, ребята хором не заголосили в ответ: «Дура ты ебанутая, своим воплем больше нас перебудила! Какого хуя орёшь, сука?! Что-то заебало — заткнись и вали в свою страну родную!» Перепалка, выдавшей себя акцентом, разъярённой иммигрантки с собравшейся на улице толпой продолжалась некоторое время. Наконец, молодёжь отправилась в следующий бар, а нервная женщина начала успокаиваться. За стеной, в соседней с ней квартире, я перевернулся в кроватке на другой бок и попытался поймать за хвост свой ускользнувший сон.
— Твои соседи — твоя проблема!
Воскресенье, спустя несколько недель, началось поздно: продрыхнув до пяти вечера, я продрал глаза, позавтракал и, включив любимую музыку, взялся за уборку квартиры. Ничем не примечательная рутина: протёр пыль, вымыл пол, почистил балкон, на который, с окончанием зимы, стало не страшно выходить в домашней одежде. Покончив с этими делами, я устроился на диване, собираясь вскоре пойти с друзьями в сальса-бар.
«Бум-бум-бум!» — прогремело несколько яростных ударов в стену, в коридоре громыхнула распахнувшаяся дверь, и защебетал входной звонок. За дверью стояла соседка весьма неопределённого возраста: кожа лица, без особых морщин, и ясные глаза производили впечатление женщины средних лет, в то время как, убранные в пучок, волосы с проседью, простая одежда и общий вид, придавали ей сходство с престарелой ведьмой, сошедшей с экрана кино. В руках её был полупрозрачный свёрток с каким-то длинным предметом. «Нихуя себе тесак!» — мелькнуло в моей голове. Через порог, меня, тем временем, материли на испанском языке: «Бля! Никакого уважения к соседям! Твоя ёбаная пьянка все выходные мешала сомкнуть мне глаза! Я — больная женщина! Ёбну тебя, нахуй, в следующий раз, и ты — отправишься на кладбище! А я — нихуя не попаду в тюрьму, меня, всего лишь, лечиться, как ёбнутую, отправят!» При этом рука со свёртком периодически угрожающе задиралась, и я, стараясь не высовываться из-за двери, прикидывал, как половчей ударить ведьму, когда она, наконец, набросится на меня. Мысли уже вились вокруг объяснения с полицией, почему на пороге корчится избитая старуха, когда поток грязи стал искать. Собравшись, на ломаном испанском, я спросил, когда же была здесь пьянка? «Да всю пятничную ночь, пидораз!» — вновь завопила она. Спокойно попрощавшись, я удалился к себе. В коридоре со страшным грохотом захлопнулась соседская дверь.
Пятничная ночь
В городе снова была фиеста. Правда, в этот раз Сант Джорди — день Святого Георгия — был подмочен внезапно начавшимся дождём, таким редким в Каталонии на исходе апреля. Укрывшись от ненастья в моей квартире, с товарищем мы посмотрели кинцо, опрокинули парочку рюмашек вискаря и к полуночи свалили в бар по уже высыхающим улицам Реуса. Итак… бар, другой бар, клуб, напротив клуб — в начале седьмого утра Женёк забрал свой рюкзак из моей квартиры и отправился домой, а я — завалился спать.
Суббота
Несмотря на поздний отбой, в час дня я сидел в поезде на Монтбланк — городок, погружающийся на одни день в средневековье, в честь праздника Сант Джорди. Погода была чертовски хороша. Побродив среди сырных и колбасных лавок, разнообразных таверн и торговых рядов, я устроился на вершине залитого солнцем холма. Перекусив привезёнными с собой бутербродами, я развалился на остатках древней стены и задремал.
Как раз к моему пробуждению в городок подтянулись друзья. Немного пообщавшись и побродив по узким улочкам, мы вместе вернулись домой, где я не задержался, а отправился с Женьком развлекаться по дискотекам.
Вечер не задался
Полчаса спустя визита женщины с ножом, я таки отправился в сальса-бар, хотя настроение было порядочно испорчено. На выходе из квартиры меня поджидала жирная белая полоса соли, густо насыпанной вдоль моего порога. Такое «колдовство» не задержало меня ни на секунду, но окончательно расстроило: танцевать этим вечером не хотелось.
Вначале двенадцатого я вернулся домой, застелил кровать, скинул одежду, и было отправился в душ, когда за дверью послышался характерный треск рации. В глазке просматривалась пара полицейских, запутавшихся в нумерации квартир на нашем этаже. Быстро накинув джинсы и майку, я открыл им дверь раньше, чем они успели куда-либо позвонить. Когда в соседской двери повернулся ключ, и ведьма показалась в появившейся щели, я успел уже описать ситуацию служителям закона. Начав свой монолог спокойно, старуха быстро скатилась в истерику, и одни из полицейских увёл её в квартиру, пытаясь успокоить. Другой же в это время проверил мои документы, и взял контакты владельцев дома. Старуха постепенно унялась и полицаи удалились, посочувствовав и пожелав удачи: «Она говорит, что завтра приедет её муж и заберёт её отсюда, так что ты потерпи до утра и всё будет хорошо». Вопрос, уверены ли они в том, что муж её не воображаем, повис в воздухе без ответа.
Попрощавшись с представителями власти, я принял, наконец, душ и отправился на боковую. Конечно, после такого сон шёл неохотно. К тому же, периодически за одной стеной раздавалась возня, бормотание и глухие удары, а за другой сосед пересказывал кому-то по телефону, какой пиздец творится на нашем этаже (лучше бы он показался и что-нибудь поведал полиции, когда та приезжала). Наконец, ближе к часу ночи, я заснул…
— Думаешь, так быстро отделался?
Три ночи. От нескольких сильных ударов в стену я снова проснулся. В соседней квартире звучали причитания с подвываниями. Мгновением позже под окном взвизгнули тормоза нескольких машин, зазвонил соседский домофон. Никто не открывал, звонки раздались в других квартирах. Матюгнувшись, я открыл подъезд и снова принялся одеваться.
Когда я вышел, как и в прошлый раз, на лестнице с нумерацией квартир тупили пятеро полицейских, а несколько медиков ожидали в сторонке. Я, молча, указал им на соседнюю дверь, они принялись барабанить по ней.
— Доктора? — поинтересовался я.
— Ну не совсем, ну в каком-то роде.
«Патологоанатомы» — обрадовался было я быстрому решению проблемы. «Скорая помощь» — разочаровали ребята. Тем временем из-за двери соседка вопила, что не будет пускать полицию, а врачи умоляли впустить хотя бы их. Плюнув на этот концерт, полиция спустилась скучать во двор. Поняв, что уснуть под крики будет сложно, я вскоре присоединился к ним, завязалась непринуждённая беседа. Оказалось, испанские законы не дают им права в такой ситуации забирать больных в дурку принудительно. Если бы ведьма сама об этом попросила — не было бы проблем, сразу бы отвезли, позвали доктора и всё такое. Однако, она вопила, что никто и ничего ей не нужно, и полицейские не могли вторгнуться в её квартиру.
Позже служители закона уехали, а служители Гиппократа остались успокаивать больную аж до половины пятого утра. Ещё какое-то время, я тупо вертелся с бока на бок в полной тишине,… не спалось.
А чтобы нам бы сделать, куда бы нам пойти?
Рассвет понедельника застал меня сонным, злым и жаждающим действия. Чесались кулаки, ещё больше чесался язык. Сперва я чесал его, пересказывая в красках события предыдущей ночи девушке из агентства, сдающего квартиры в нашем доме. По полной облив старуху грязью и заручившись обещанием, что до вечера девушка соберёт всю информацию, кто живёт поблизости от меня и почему буянит, я отправился на работу, где весь день продолжал чесать язык, пересказывая свою историю всем встреченным знакомым подряд. Честно, после такого происшествия, рабочего настроя не было совсем.
Как гром среди ясного неба
Вечером после работы я снова отправился в агентство, напомнить, что у меня есть чертовски большая проблема с соседкой. Каково же было моё удивление, когда Эстер ошарашила меня новостью: «Твоя проблема — решена!» Оказалось, сумасшедшая ведьма жила в соседней квартире без каких-либо прав на это. Контракт был заключён с другими людьми, которые туда и поселили свою буйную родственницу. Как только это вскрылось, их сразу же попросили прочь, а контракт — разорвали.